Автор: Вирджиния Вулф
Когда ни проснешься – стукнет дверь. Они ходили из комнаты в комнату, рука в руке, тут трогая, там открывая, убеждаясь – призрачная пара.
«Здесь мы оставили это», – говорила она. И он добавлял: «О, но и здесь ведь тоже!» «Это наверху», – бормотала она. «И в саду», – шептал он. «Тихо», говорили они, «или мы их разбудим».
Но вы не будили нас. О, нет. «Они ищут это; заглядывают за штору, скажешь себе, и прочитаешь еще несколько страниц. «А сейчас нашли», – решишь ты, останавливая карандаш на полях. И тогда, уставший от чтения, встанешь и увидишь собственными глазами, что дом пуст, двери нараспашку, только голуби довольно воркуют и слышен шум молотилки на ферме. «Почему я здесь? Что хочу найти?» Мои руки пусты. «Может, наверху?» На чердаке были яблоки. И снова вниз, сад неподвижен, как никогда, только книга скользнула в траву.
Но они нашли это в гостиной. Никто не мог их видеть. В окнах отражались яблоки, отражались розы; все листья в стекле были зелеными. Если они проходили по гостиной, яблоки только поворачивались желтым бочком. И, секунду спустя, если дверь была открыта, что-то стелилось по полу, свисало со стен, струилось с потолка – что? Мои руки были пусты. Тень дрозда пересекла ковер; из глубочайших колодцев тишины голубь извлек пузырек звука. «Тут, тут, тут», – стучит пульс дома. «Сокровище спрятано; комната»… пульс оборвался. О, где же спрятанное сокровище?
И вдруг свет поблек. Снова в сад? Но деревья плетут темноту, желая в свои сети поймать заблудившийся луч. Такой нежный, такой редкий, покоящийся под поверхностью луч, что нужен был мне, всегда за стеклом. Смерть в стекле ждала нас, смерть была среди нас; пришла первой к женщине, сотни лет назад, оставив дом, запечатав окна; комнаты затемнены. Он оставил его, оставил ее, пошел на Север, пошел на Восток, видел, как звезды сменились на Южном небе; искал дом, нашел его оброненным за холмами. «Тут, тут, тут», – пульс дома радостно стучал. «Сокровище твое»,
Ветер ревет на улице. Деревья сутулятся, клонятся в ту сторону и в эту. Лунные лучи плещутся и разбиваются в дожде. Но луч лампы падает прямо из окна. Свеча горит ровно, не колеблясь. Бродят по дому, открывают окна, шепчут, чтобы нас не разбудить, призрачная пара ищет свою радость.
«Здесь мы спали», шепчет она. А он добавляет: «Поцелуи без счета». «Просыпаемся утром-» «Серебро меж деревьев-» «Наверх-» «В сад-» «С приходом лета-» «В зимнюю стужу-» Где-то далеко закрываются двери, нежно стуча, как биение сердца.
Ближе они подошли; застыли в дверях. Порывы ветра, серебряные потоки дождя по стеклу. Наши глаза темнеют; мы не слышим шагов рядом; мы не видим, как леди расправляет свой призрачный плащ. Его руки прикрывают фонарь. «Смотри», – выдыхает он. «Крепко спят. Любовь на губах».
Наклонились, держат серебряную лампу над нами, смотрят долго и глубоко. Долго молчат. Ветер налетает; пламя колеблется. Неистовые лунные лучи пересекают и пол, и стены, и, встречаясь, падают на склоненные лица; лица задумчивые; лица, что исследуют спящих и ищут их скрытую радость.
«Тут, тут, тут», – гордо стучит сердце дома. «Долгие годы-» – вздыхает он. «Снова ты нашел меня». «Здесь», – бормочет она, «спали; в саду читали; смеялись, катали яблоки на чердаке. Здесь мы оставили свое сокровище-». Их свет касается моих век. «Тут! Тут! Тут!» – бешено стучит пульс дома. Проснувшись, восклицаю: «Так это ваше сокровище? Свет в сердце».
yellowwhaleblog 